gorlex72

Оригинал взят у

В медицинском институте нам здорово преподавали научный атеизм.
Не знаю, насколько это было научно, но увлекательно было так, что я поверил-таки в существование Бога!

По юной глупости сделал заявления на одном из занятий по историческому материализму о том, что кодекс строителя коммунизма, списан с основных христианских заповедей. После этого вопрос о моём дальнейшем обучении в ВУЗе рассматривался на комсомольском собрании института.
А это такая скотобаза была, эти собрания, доложу я вам, по сравнению с которыми сборища теперешних юных путинцев - детский сад!
Пронесло.

На этом я не успокоился и стал скупать старые Библии, молитвенники, псалтыри и вникать в церковнославянский язык.
Меня и на этом поймали, и вновь встал вопрос об отчислении.
У этого вопроса эрекция вообще не ослабевала всё время моей учёбы в институте.
Спасибо - не выгнали.

Стал работать хирургом и для религиозности места не осталось.
Медицина – совершенно не богоугодное дело!
В самом деле, как же так?
Бог наказывает болезнью, а мы, врачи, вообразили себя столь могучими, что берёмся противостоять Его воле?
Священники, которые у меня лечились, объясняли мне такую божью неувязку неубедительно.
Сам я утешился тем, что бога, значит, всё- таки нет, и лечим мы не божьи наказания, а пьяные переломы луча в типичном месте, рак молочных желез, опухоли мозга...
И так далее.

И вообще, наше хирургическое говно, гной, тлетворные запахи, морг с невостребованными трупами и неразведённый спирт поутру - уж очень далеки от церковного благолепия. Всех этих песнопений; икон, светящихся в полумраке; мерцания свечей; вина причастия; ангельских ликов молящихся девочек в белых платочках…

Боже мой! Боже мой! Для чего Ты оставил меня?
……………………………………………………………………
Я пролился, как вода; все кости мои рассыпались; сердце мое сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности моей.
Сила моя иссохла, как черепок; язык мой прильпнул к гортани моей, и Ты свел меня к персти смертной…

Ну и вот.
Поступила к нам молодая попадья с тяжёлой черепно-мозговой травмой.
Мозг – вдребезги. Кости основания черепа сломаны и из носа и ушей у неё - прёт кровь, ликвор и мозговой детрит.
Кое – как вывели мы её из комы, но – на тебе!- вся эта петрушка осложнилась менингоэнцефалитом и попадья навострилась ещё раз умирать.
Вставили мы ей в желудочки мозга дренажные трубки, что бы выводить гнойный ликвор наружу, то же самое сотворили через люмбальный прокол.
С помощью хороших отношений и коньяка выпросили у зав . аптекой больницы убийственные антибиотики и применили их в запредельных дозах.
Ну и всяко разно и очень интенсивно стали лечить: ИВЛ, восполнение ОЦК и улучшение реологии крови… Реаниматологи это лучше знают. Так они, по крайней мере, считают.

На третий день таких чрезвычайностей попадья пришла в себя, адекватно задышала и стала звать папу с мамой.
Но те не пришли, а пришёл к нам её муж – классический поп с картины Перова «Чаепитье в Мытищах»- рыжий и толстый.
Услышав об улучшении состояния жены - просиял:
- Слава Богу! Помогло!
И рассказал, что он организовал совместное моление за здравие своей жены во всех храмах города и – одновременно. У них, у священников, это волшебным средством от тяжёлых болезней считается.
Так я, по крайней мере, его понял.
Говорю ему:
- Что ж вы нас, отец Николай, заранее не предупредили?! Знай, мы такое дело - не стали бы жене вашей голову и спину для дренажей зря дырявить, да и антибиотики (а пуще того – коньяк!) – сберегли бы!
- Что вы! – замахал руками о. Николай.- Всё совместно делать надо!

Хорошо, что хоть так. А то есть полоумные сектанты, которые вообще от лечения отказываются. Даже детей своих не лечат.

Отец Николай оказался отличным человеком. Искренним, добрым и сентиментальным. Дети у него – на зависть: спокойные, вежливые и, одновременно – с чувством собственного достоинства.
Я и раньше и после знакомства с этой семьёй замечал, что дети священников – особенные.
А старый отец о.Николая и тоже , священник – особая песня!
ГАИ за ним уже и не гоняется! Он виртуоз вождения автомобиля и лихачит на своём Фольксвагене, как сумасшедший.
Рассказывает:
- Бывает - задержат. Потом – конфузятся: «Что ж Вы, батюшка?! Вы уж потише ездите, пожалуйста!» Так я не умею - «потише»!
Имеет вид сказочного дедушки: сухонький, седобородый, улыбчивый.

Долго лечился от болей в коленых суставах. И всё – безуспешно. Потом пришёл сияющий!
Оказывается, будучи в одном из монастырей он стал молить Бога об исцелении.
И боли прошли.
Говорю:
- Вы бы сказали, в каком монастыре излечились. Я туда больных направлять стану.
Обиделся:
- Разве в монастыре дело? Вера нужна.

Не знаю.
Вероятнее всего, Бога, всё- таки – нет.
Потому что если он есть, то почему он, Всемилостивый, всю эту порнографию терпит?!

Дети болеют и мрут.
Лекарства – дорогие и всё дороже, а спекулирующих ими Бог наказывать не спешит.
Голикова – министр здравоохранения.
Путин на фортепьянах играет в поте лица, а деньги на больных детей зажулили.
В мед. ВУЗах взяточник на взяточнике и взяткодателем погоняет.
Санитарка Светка – запила. Кто будет сегодня пол мыть и судна выносить? .
Случись такой бардак по моей вине – упекли бы на пожизненное!
Так что, нет Бога и спрашивать нужно только с себя.

Но вот случай у меня был, от которого никуда не денешься.
Удалял я опухоль головного мозга исходящую из спинки «турецкого седла».
Это – на основании черепа.
Место – мерзкое! С обеих сторон – сонные артерии и венозные коллекторы. Букет из сосудов и черепно-мозговых нервов - пучком, как в вазе.
И именно среди этих «стеблей» выросла опухоль.
Удаляю я, значит опухоль, маленькими кусочками, бдя (опустим здесь букву «з»!) и потея и- раз!- с основания черепа хлынула горячая кровь!
Струёй рванула! Аж зашипело.
В этом месте такое кровотечение означает неизбежную и быструю смерть больного, и я это знал.
Сунул я наугад в самое жерло кровотечения кусок гемостатического тахокомба и прижал рукой мозг, прущий из черепа, как тесто из опары.
И я не прочитал, а взвыл про себя первую пришедшую на ум молитву. Как выстрелил ею!
Просто не оставалось ничего другого.

Через пятнадцать минут, поливая мозг физ.раствором, осторожно убрал руку. Кровотечение – остановилось! Мозг принял обычный объём!
Послеоперационное течение – гладкое. Больной выздоровел.
Ничем другим, кроме как чудом, я объяснить это сверхъестественный гемостаз не могу.

Может быть, несмотря на то, что я в него не верю, Бог верит в меня?