![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Рымник. День военной славы России.
Сражение при Рымнике, произошедшее 22 сентября 1789 года , – одно из крупнейших в Русско-турецкой войне 1787–1791 годов. Более чем 100-тысячная турецкая армия Юсуф-паши не смогла противостоять 25-тысячной русско-австрийской армии и была полностью разгромлена. Сражение в очередной раз проявило полководческий талант Александра Суворова и доказало превосходство русского военного искусства.
После разгрома турецких войск у Фокшан в июле 1789 года политическая обстановка заметно изменилась. Еще накануне сражения союзная России Австрия была готова заключить сепаратный мир с Турцией. Однако одержанная победа заставила временно отказаться от этого намерения.
Основная часть русских войск была стянута к крепости Бендеры, осажденной еще в августе. В сентябре западнее Прута продолжали находиться лишь дивизия Суворова (7 тыс. человек) и корпус принца Кобургского (18 тыс. человек). Турки решили начать генеральное наступление на Молдавию. Для этого у Браилова была сосредоточена 100-тысячная армия под командованием Юсуф-паши.
Главные силы турецкой армии из Браилова начали наступление против австрийцев. Принц Кобургский снова обратился за помощью к Суворову. В ночь на 19 сентября тот выступил с 7-тысячным войском на соединение с австрийцами и утром 21-го прибыл к Фокшанам, где располагались войска Кобургского. Объединенная союзная армия насчитывала 25 тыс. человек при 103 орудиях.
Турецкие войска располагались на обширном поле между реками Рымной и Рымником, в четырех отдельных лагерях. Местность представляла собой возвышенное плато. Центральной его частью был район леса Крынгу-Мейлор. Здесь находилась главная позиция турок. Оба ее фланга прикрывались глубокими оврагами. Недостаток расположения турецких войск – рассредоточенность на значительном пространстве в четырех лагерях. Создавались благоприятные условия для разгрома их по частям. Суворов этим воспользовался.
Он предложил австрийцам атаковать неприятеля, несмотря на то, что силы были вчетверо меньше, чем у противника. Замысел полководца состоял в следующем. Учитывая рассредоточенность турецких войск, он решил разгромить противника по частям. По диспозиции, составленной Суворовым, союзники, переправившись через Рымну, должны были вести наступление сразу на два лагеря противника – Тырго-Кукули и Крынгу-Мейлор. Войска Суворова должны были следовать вдоль Рымны к Тырго-Кукули, уступом вперед, слева от него шла конница австрийцев под командованием Карачая, а главные силы во главе с Кобургским, прикрывая тыл и фланг войск первой группы, двигались к Крынгу-Мейлор. Таким образом, русские войска наносили удар по левому флангу противника, одновременно австрийские войска вели наступление на его центр. Разбив противника у Тырго-Кукули, Суворов должен был идти на помощь австрийцам – на Крынгу-Мейлорский лагерь.
21 сентября союзные войска выступили вперед и, переправившись через речку Милька, начали наступление. Первая колонна во главе с Суворовым вышла на противоположный берег Рымны и сразу была построена в боевой порядок фронтом на юг. Он состоял из шести пехотных каре, расположенных в две линии, по три каре в каждой. Завершив построение, корпус Суворова пошел в наступление.
Лагерь противника у деревни Тырго-Кукули лежал в 7 км от берега. Он занимал выгодное положение на высотах. На позиции оборонялось 12-тысячное турецкое войско под командованием паши Хаджи-Сойтари. Неприятель, обнаружив русских, открыл огонь. Русская артиллерия ответила тем же. Каре первой линии – фанагорийские гренадеры начали атаку, идя прямо на батарею. Глубокий овраг задержал наступление и дал возможность половине группировки Хаджи-Сойтари с обозами бежать к местечку Рымник. Это серьезно ослабило оборону первого лагеря противника. Оставшийся с половиной своих войск, Хаджи-Сойтари упорно оборонялся. Когда первая линия русских каре перешла овраг, противник начал контратаку, но гренадеры обрушили на противника перекрестный пушечный и ружейный огонь. Затем Суворов ввел в сражение из резерва эскадроны двух карабинерных полков и дивизион австрийских гусар под командованием бригадира С. Д. Бурнашова. После ожесточенных схваток сопротивление турок было сломлено и они обратились в бегство. Казачьи полки захватили лагерь. Остатки неприятельских войск рассеялись за лесом Каята.
Обстановка позволяла организовать преследование противника и нанести поражение и той половине войск Хаджи-Сойтари, которая ранее успела отступить. Но Суворов не сделал этого, чтобы не нарушать намеченного плана.
Одновременно левая колонна во главе с Кобургским совершала переправу через Рымник ниже того места, где переправилась конница Суворова. Ее путь был длиннее, и потому ее наступление началось несколько позже. Австрийцы построились десятью каре в две линии перпендикулярно к линиям русских войск, имея позади себя Рымну, а впереди – турецкий лагерь у Крынгу-Мейлор. Боевой порядок союзных войск принял форму прямого угла, одна сторона которого была обращена на юг, а другая – на восток. Правый фланг не смыкался с левым флангом русских, образовался большой интервал. Диспозиция не предусматривала такого построения войск, но он сослужил полезную службу союзникам: рассредоточил внимание командования турок в двух разных направлениях, что позволило наносить поражение его войскам по частям.
Как только австрийские войска завершили боевое построение, их атаковало 20-тысячное войско противника, наносившее удар со стороны лагеря у Крынгу-Мейлор. Турки стремились с двух сторон окружить корпус Кобургского. Австрийцы мужественно сражались. Бой длился более двух часов. Энергичной контратакой турки были отброшены. Также неудачно для них окончилась попытка охватить левый фланг корпуса. Одновременно от 5 до 6 тыс. турок атаковали корпус Суворова. Это были отборные части противника, посланные великим визирем из своего лагеря у Мартинешти. Во главе этих войск стоял один из лучших турецких военачальников Осман-паша. Турки ставили цель прорваться во фланг и тыл русского корпуса. Их главный удар пришелся по левофланговому каре второй линии боевого порядка русских войск. Оно включало два батальона Смоленского мушкетерского полка. На помощь им Суворов направил соседнее каре второй линии: два батальона Ростовского мушкетерского полка. Это каре двинулось на сближение с каре Смоленского полка под углом, что позволило более эффективно вести по туркам перекрестный огонь. Активно действовала кавалерия. Эскадроны Черниговского карабинерского полка с дивизионом австрийских гусар трижды врубались в войска противника.
Бой длился почти час. В итоге противник был вынужден отступить. Турецкие войска на обоих направлениях отошли к лесу Крынгу-Мейлор, где возводилось полевое укрепление – ретраншемент. Противник понес значительные потери, был убит Осман-паша.
Суворов привел войска в порядок, после чего направил каре егерских батальонов в лес Каята, где укрывалась часть турецких солдат из разгромленной при Тырго-Кукули группировки. Остальные каре двинулись в обход леса с севера и юга. Затем австрийский и русский корпуса двинулись к турецкой позиции у Крынгу-Мейлор. Между их флангами продолжал оставаться разрыв, прикрываемый двумя каре Карачая. Этим воспользовались турки. Войска Суворова и Карачая у леса Каяты подверглись атаке сильного отряда неприятельской конницы янычар (до 3 тыс. человек). Атака была отбита, противник был отброшен к деревне Боксы. Заняв лес Каяты, русские получили опорный пункт и при этом прикрыли правый фланг австрийского корпуса Кобургского.
Одновременно австрийцы отражали атаку турецкой конницы, совершавшей обход их левого фланга. Они вели жестокие фронтальные бои. Кобургский просил Суворова о помощи, однако русский полководец принял решение выбить сначала неприятеля из Боксы, оказавшегося у него на фланге, а затем уже следовать к Крынгу-Мейлор. Суворов разделил свой корпус на три отряда, с разных сторон одновременно пошедших на неприятеля при поддержке артиллерии. Турки встретили Суворова контратакой, но были отбиты ударом Карачая во фланг и отброшены от Боксы. После этого русские войска двинулись к Крынгу-Мейлор, где союзники построились полумесяцем для концентрического удара по противнику.
Русские войска еще на марше построились в каре в одну линию, в интервалах встала конница. Заметив, что рвы, прикрывавшие позиции у Крынгу-Мейлора, отрыты не полностью, Суворов вопреки тогдашним взглядам решил штурмовать укрепленный лагерь противника конницей. Прием ошеломил турок и обеспечил успех. Вслед за конницей в штыковую двинулась пехота. Конницу и пехоту поддержала сильным огнем артиллерия. Не выдержав натиска, турецкие войска в беспорядке отступили. К исходу дня русско-австрийские войска овладели третьим укрепленным лагерем – в Мартинешти. Бросив артиллерию, знамена, обоз, турки поспешно бежали на юг к Дунаю.
Сражение при Рымнике продолжалось 12 часов. Противник понес существенные потери – 10 тыс. человек убитыми, 80 орудий, 150 знамен, весь обоз. Союзники потеряли около 500 человек. В сражении с особым блеском проявилось полководческое искусство Суворова. За одержанную победу он удостоился титула графа Российской империи с добавлением к фамилии наименования Рымникский и титула графа Священной Римской империи. Он был награжден также орденом Св. Георгия I степени.
Сражение на Рымнике – крупный шаг в области тактики. Маневр наступающих был согласован по времени и рубежам. Войска наносили удары, действуя в расчлененных боевых порядках. Это позволило совершать сложный маневр на поле боя и по фронту, и в глубину. Но главный итог сражения носил стратегический характер. Союзники получили возможность перейти Дунай и закончить войну походом за Балканы. Турция уже не располагала силами, способными оказать серьезное сопротивление. Австрийский корпус Кобургского после сражения занял Валахию, в ноябре сдались Бендеры, а вскоре турки потерпели серьезное поражение при Каушанах. Русская армия прочно утвердилась в Молдавии.
В войне наступил коренной перелом.
Отрывок из дневника секунд-майора Р. Каульбарса.
9 сентября 1789 года. Думали, что корпус останется здесь на дневке, так как оказалось невозможным, чтобы за ночь дорогу исправили настолько, чтобы Можно было перевести орудия и тяжелый обоз. Только что встали и оделись и рассчитывали провести этот день спокойно на местах, как пришло приказание выступать. Погода исправилась, солнце светило, и было довольно тепло.
В десять часов выступили. Видно было, что дорогу починили кое-как брошенным в колеи хворостом и землею. Для перевозки орудий вытребовали австрийских понтонных лошадей, очень крупных и сытых, не чета нашим маленьким, изнуренным лошадкам. Вскоре после полудня весь корпус пробрался через лес, перешел по понтонному мосту Серет и продолжил марш на Фокшаны.
К четырем часам подошли к реке Путне и остановились на несколько часов. Тут люди пообедали, покормили лошадей из рук и опять тронулись вперед. Через Путну перешли по австрийскому понтонному мосту, поздно вечером, в темноте, достигли Фокшан и остановились рядом с австрийским лагерем. Кавалерия шла впереди, так как бивак вовремя не был указан, то опять должны были ночевать под открытым небом.
10 сентября. Нам указали место бивака на левом крыле австрийцев и дали немного фуража. Пехота ночевала на берегу Путны и только сегодня утром присоединилась к нам. Встав на бивак, сейчас же построили указанный нам боевой порядок из каре и приготовились к очень серьезному сражению, назначенному на следующий день. После обеда получили различные приказания относительно марша и наступления. В семь часов вечера наш и австрийский корпуса поднялись и выступили, мы на правом, австрийцы на левом фланге. Дабы скрыть наше присутствие от неприятеля, перед нашею колонною шел дивизион австрийских барко-гусар.
При выступлении из Фокшан мы увидели бесчисленное количество огней в турецком лагере. Кавалерия шла впереди. Поздно вечером переправились вброд через реку Мильков, затем через реку Рымну. Шли без всякого шума, молча, сигналов никаких не давалось, высекать огонь было строго запрещено. Пехота не отставала от кавалерии. При переходе через Рымну кавалерия пришла в сильное смятение; причиною тому было несогласие командиров между собою, темнота и затем трудность сохранить порядок при переходе реки вброд. Будь неприятель решительнее, наше положение в момент перехода реки могло стать критическим.
11 сентября. До рассвета корпус построился в боевой порядок в четыре линии; пошли так же, как и 21 июля при Фокшанах. В первой линии шли три каре — два егерских батальона в середине, 2-й и 3-й гренадерские батальоны на левом, 6-й и 1-й гренадерские батальоны на правом фланге. Вторую линию составляли Смоленский полк на левом фланге, егерский батальон на правом, Ростовский полк в середине, формируя каждый свое отдельное каре за интервалами первой линии. Третью линию составляли три карабинерных полка — Рязанский на правом, Черниговский на левом фланге, Стародубовский в середине. Казаки и арнауты стояли в четвертой линии, Ивана Грекова полк — за Рязанским, Григория Грекова полк — за нашим, арнауты — за Стародубовским.
В этом строю остановились на полчаса при восходе солнца и ожидали австрийцев, которые отстали. При нашем корпусе находились два дивизиона, то есть четыре эскадрона, австрийских гусар: первый дивизион полка императора шел на правом фланге Рязанского полка, а второй дивизион — барко-гусар под командою подполковника фон Гревенса — на нашем левом фланге.
Так как австрийцы все еще заставляли себя ждать, а солнце стояло уже высоко, то мы получили приказ двинуться вперед. Корпус двигался по местности, заросшей терновником и кустами, затем по полям, засеянным кукурузою, уже около четверти часа, когда наконец был замечен турками, стоявшими в первом лагере на высоте у Тыргу-Кукули. По корпусу был открыт огонь из орудий. Беглым шагом, с музыкой, барабанным боем и развевающимися знаменами бросились мы вперед. Подойдя на близкое расстояние, наши орудия начали стрелять. На левом фланге нашего боевого порядка находился большой лес, наполненный массами турок, бросившимися на наш фланг.
Боясь охвата левого фланга, смоленское каре, дивизион барко-гусар и наш полк повернулись фронтом налево и таким образом отделились от остальных каре, которые шли прямо на лагерь в Тыргу-Кукули, выбили отсюда турок и могли благодаря этому снова соединиться с нами и тогда уже двинуться на большой лагерь при Мартинештах, защищенный батареями с более чем сорока орудиями, причем у леса была уже начата постройка сильных укреплений. Из этого леса был открыт сильный огонь по австрийцам, дошедшим сюда на несколько часов позже нас и выстроившим здесь свой боевой порядок.
Между тем наше левое крыло. состоявшее из Смоленского полка, гусар и нас, в продолжение уже шести часов отбивало атаки турок и производило контратаки; уступая многочисленному противнику, мы были неоднократно вынуждены отходить под прикрытие нашего смоленского каре. Когда же остальные каре нашего корпуса, взявшие первый лагерь, и австрийцы, появившиеся с левого фланга, подошли, мы вместе с ними пошли на лагерь при Мартинештах, где на высоте, в лесу, нас поджидал сам великий визирь с лучшею частью своих войск.
Несмотря на громадную численность неприятеля, наше решительное движение вперед, не прекращавшийся огонь наших орудий и бесконечные атаки нашей кавалерии и венгерских гусар заставили его сначала отступать медленно и в полном порядке, затем, когда наши взяли большую батарею, обратиться в полное бегство. Наш полк преследовал неприятеля, атаковал янычар, бросившихся в лес со взятых батарей, и многих из них порубил. Преследование отступавшего неприятеля производилось непрерывно версты четыре до третьего турецкого лагеря на реке Рымник, который нашли, однако, брошенным и забрали.
Генерал Суворов намеревался преследовать неприятеля еще дальше, до реки Бузео, но, убедясь в страшной усталости людей и лошадей, весь день участвовавших в атаках, приказал остановиться в турецком лагере. Тут разобрались в доставшейся нам добыче.
Было взято более тридцати пушек, много мортир, знамен, невероятное количество пороху, бомб, гранат, несколько тысяч буйволов и других быков, много верблюдов, ослов и вообще целый, отлично устроенный лагерь, в котором помещалась тридцативосьмитысячная турецкая армия. Хотя туркам и удалось уложить палатки и обоз, но неожиданное появление наше и стремительность атак заставили их бросить все и спасаться бегством. Сотни нагруженных каруц, затопленных в реке, нашли и вытащили наши люди. Растерянность и испуг неприятеля были так велики, что он и не старался удерживать четвертый укрепленный лагерь на той же реке, а бросил его в добычу нашим легким отрядам. Масса палаток, рису, табаку, кофе, муки, ячменю, сухарей, всевозможного платья и т. п. была поделена между нашими солдатами. Имперцы (австрийцы) остановились в лагере при Мартинештах на краю леса. Когда неприятель был отогнан и части собрались, мы снова выстроили свой боевой порядок. Затем от каждого полка были отряжены команды для поднятия из реки турецких повозок и для искания добычи. Вечером была тревога, но оказалась напрасною.
Так кончился этот достопамятный счастливый для нас день, когда наш маленький корпус в пять тысяч человек в соединении с корпусом принца Саксен-Кобургского численностью в двенадцать или четырнадцать человек одержал полную победу над великим визирем во всех его четырех лагерях, в которых, по словам пленных, находилось не менее девяноста тысяч турок. Австрийцами и нами было взято: семьдесят семь пушек, масса мортир и лагерного имущества и почти весь обоз. Потери неприятеля считались тысячами, так как при бегстве темною ночью много народа утонуло в реке Бузео, стараясь переправить остаток обоза, который также застрял в реке и впоследствии сделался добычею валахов. Пленных на этот раз забрали немного, так как наши люди были очень озлоблены и не давали пощады. Пришла еще одна приятная для нас весть от князя Потемкина, а именно, что турецкий корпус под командою Капитан-паши был также разбит, изгнан из Табаки и отступил в Измаил. Генерал-аншеф Суворов получил от князя Потемкина через курьера письмо, в котором князь предупреждал его о намерениях великого визиря напасть сначала на принца Кобургского, разбить его у Фокшан, а после этого уничтожить и наш маленький отряд. Зная огромные силы турок и их сильные укрепления, князь советовал воздерживаться от каких бы то ни было столкновений, пока к корпусу не присоединится первая дивизия. Можно себе представить, с каким удовольствием ответил генерал Суворов на это письмо, сообщая, что победа над великим визирем уже одержана, причем львиная доля заслуг была на нашей стороне, так как австрийцы сильно запоздали.
У нас было около пятидесяти убитых и ста раненых; сколько их было у австрийцев, мне неизвестно, но говорили, что также немного. В нашем Черниговском полку было четверо убитых и двадцать раненых карабинеров и много раненых лошадей. Принимая в соображение огромные силы противника, продолжительность и ожесточенность боя, надо считать эти потери весьма ничтожными.
12 сентября. Дневка. Солдаты целый день притаскивали добычу. Около полудня полковник Поливанов 22 с нашим 2-м эскадроном и Ивана Грекова казачьим полком предпринял рекогносцировку леса, в котором еще прятались остатки турецких полков.
Неприятеля не нашли, но забрали брошенную в лесу пушку и два знамени, которые привезли в лагерь. После обеда майор Рязанского полка Шультен получил приказание разыскать и уничтожить громадное количество фугасов, заложенных турками в лагере и в его окрестностях, фугасов, которые при штурме причинили людям много вреда. Постоянно натыкались на них, и было много раненых и обожженных. Я был дежурным по корпусу, получил от дежурного полковника пароль, и вечером расставлял пикеты. Поздно вечером еще раз объехал посты. После обеда в наш лагерь прибыл принц Кобургский с небольшою свитою, чтобы посетить нашего генерал-аншефа. Так как последний спал, то принц приказал его не будить, а проехав через наш лагерь, осмотрел взятый у турок обоз. Сегодня был прохладный, ветреный день. К князю Потемкину еще вчера был отправлен курьером с извещением о победе молодой адъютант Марченко.
Источник - "Время и судьбы. Выпуск 1-й", М., Воениздат, 1991.
После разгрома турецких войск у Фокшан в июле 1789 года политическая обстановка заметно изменилась. Еще накануне сражения союзная России Австрия была готова заключить сепаратный мир с Турцией. Однако одержанная победа заставила временно отказаться от этого намерения.
Основная часть русских войск была стянута к крепости Бендеры, осажденной еще в августе. В сентябре западнее Прута продолжали находиться лишь дивизия Суворова (7 тыс. человек) и корпус принца Кобургского (18 тыс. человек). Турки решили начать генеральное наступление на Молдавию. Для этого у Браилова была сосредоточена 100-тысячная армия под командованием Юсуф-паши.
Главные силы турецкой армии из Браилова начали наступление против австрийцев. Принц Кобургский снова обратился за помощью к Суворову. В ночь на 19 сентября тот выступил с 7-тысячным войском на соединение с австрийцами и утром 21-го прибыл к Фокшанам, где располагались войска Кобургского. Объединенная союзная армия насчитывала 25 тыс. человек при 103 орудиях.
Турецкие войска располагались на обширном поле между реками Рымной и Рымником, в четырех отдельных лагерях. Местность представляла собой возвышенное плато. Центральной его частью был район леса Крынгу-Мейлор. Здесь находилась главная позиция турок. Оба ее фланга прикрывались глубокими оврагами. Недостаток расположения турецких войск – рассредоточенность на значительном пространстве в четырех лагерях. Создавались благоприятные условия для разгрома их по частям. Суворов этим воспользовался.
Он предложил австрийцам атаковать неприятеля, несмотря на то, что силы были вчетверо меньше, чем у противника. Замысел полководца состоял в следующем. Учитывая рассредоточенность турецких войск, он решил разгромить противника по частям. По диспозиции, составленной Суворовым, союзники, переправившись через Рымну, должны были вести наступление сразу на два лагеря противника – Тырго-Кукули и Крынгу-Мейлор. Войска Суворова должны были следовать вдоль Рымны к Тырго-Кукули, уступом вперед, слева от него шла конница австрийцев под командованием Карачая, а главные силы во главе с Кобургским, прикрывая тыл и фланг войск первой группы, двигались к Крынгу-Мейлор. Таким образом, русские войска наносили удар по левому флангу противника, одновременно австрийские войска вели наступление на его центр. Разбив противника у Тырго-Кукули, Суворов должен был идти на помощь австрийцам – на Крынгу-Мейлорский лагерь.
21 сентября союзные войска выступили вперед и, переправившись через речку Милька, начали наступление. Первая колонна во главе с Суворовым вышла на противоположный берег Рымны и сразу была построена в боевой порядок фронтом на юг. Он состоял из шести пехотных каре, расположенных в две линии, по три каре в каждой. Завершив построение, корпус Суворова пошел в наступление.
Лагерь противника у деревни Тырго-Кукули лежал в 7 км от берега. Он занимал выгодное положение на высотах. На позиции оборонялось 12-тысячное турецкое войско под командованием паши Хаджи-Сойтари. Неприятель, обнаружив русских, открыл огонь. Русская артиллерия ответила тем же. Каре первой линии – фанагорийские гренадеры начали атаку, идя прямо на батарею. Глубокий овраг задержал наступление и дал возможность половине группировки Хаджи-Сойтари с обозами бежать к местечку Рымник. Это серьезно ослабило оборону первого лагеря противника. Оставшийся с половиной своих войск, Хаджи-Сойтари упорно оборонялся. Когда первая линия русских каре перешла овраг, противник начал контратаку, но гренадеры обрушили на противника перекрестный пушечный и ружейный огонь. Затем Суворов ввел в сражение из резерва эскадроны двух карабинерных полков и дивизион австрийских гусар под командованием бригадира С. Д. Бурнашова. После ожесточенных схваток сопротивление турок было сломлено и они обратились в бегство. Казачьи полки захватили лагерь. Остатки неприятельских войск рассеялись за лесом Каята.
Обстановка позволяла организовать преследование противника и нанести поражение и той половине войск Хаджи-Сойтари, которая ранее успела отступить. Но Суворов не сделал этого, чтобы не нарушать намеченного плана.
Одновременно левая колонна во главе с Кобургским совершала переправу через Рымник ниже того места, где переправилась конница Суворова. Ее путь был длиннее, и потому ее наступление началось несколько позже. Австрийцы построились десятью каре в две линии перпендикулярно к линиям русских войск, имея позади себя Рымну, а впереди – турецкий лагерь у Крынгу-Мейлор. Боевой порядок союзных войск принял форму прямого угла, одна сторона которого была обращена на юг, а другая – на восток. Правый фланг не смыкался с левым флангом русских, образовался большой интервал. Диспозиция не предусматривала такого построения войск, но он сослужил полезную службу союзникам: рассредоточил внимание командования турок в двух разных направлениях, что позволило наносить поражение его войскам по частям.
Как только австрийские войска завершили боевое построение, их атаковало 20-тысячное войско противника, наносившее удар со стороны лагеря у Крынгу-Мейлор. Турки стремились с двух сторон окружить корпус Кобургского. Австрийцы мужественно сражались. Бой длился более двух часов. Энергичной контратакой турки были отброшены. Также неудачно для них окончилась попытка охватить левый фланг корпуса. Одновременно от 5 до 6 тыс. турок атаковали корпус Суворова. Это были отборные части противника, посланные великим визирем из своего лагеря у Мартинешти. Во главе этих войск стоял один из лучших турецких военачальников Осман-паша. Турки ставили цель прорваться во фланг и тыл русского корпуса. Их главный удар пришелся по левофланговому каре второй линии боевого порядка русских войск. Оно включало два батальона Смоленского мушкетерского полка. На помощь им Суворов направил соседнее каре второй линии: два батальона Ростовского мушкетерского полка. Это каре двинулось на сближение с каре Смоленского полка под углом, что позволило более эффективно вести по туркам перекрестный огонь. Активно действовала кавалерия. Эскадроны Черниговского карабинерского полка с дивизионом австрийских гусар трижды врубались в войска противника.
Бой длился почти час. В итоге противник был вынужден отступить. Турецкие войска на обоих направлениях отошли к лесу Крынгу-Мейлор, где возводилось полевое укрепление – ретраншемент. Противник понес значительные потери, был убит Осман-паша.
Суворов привел войска в порядок, после чего направил каре егерских батальонов в лес Каята, где укрывалась часть турецких солдат из разгромленной при Тырго-Кукули группировки. Остальные каре двинулись в обход леса с севера и юга. Затем австрийский и русский корпуса двинулись к турецкой позиции у Крынгу-Мейлор. Между их флангами продолжал оставаться разрыв, прикрываемый двумя каре Карачая. Этим воспользовались турки. Войска Суворова и Карачая у леса Каяты подверглись атаке сильного отряда неприятельской конницы янычар (до 3 тыс. человек). Атака была отбита, противник был отброшен к деревне Боксы. Заняв лес Каяты, русские получили опорный пункт и при этом прикрыли правый фланг австрийского корпуса Кобургского.
Одновременно австрийцы отражали атаку турецкой конницы, совершавшей обход их левого фланга. Они вели жестокие фронтальные бои. Кобургский просил Суворова о помощи, однако русский полководец принял решение выбить сначала неприятеля из Боксы, оказавшегося у него на фланге, а затем уже следовать к Крынгу-Мейлор. Суворов разделил свой корпус на три отряда, с разных сторон одновременно пошедших на неприятеля при поддержке артиллерии. Турки встретили Суворова контратакой, но были отбиты ударом Карачая во фланг и отброшены от Боксы. После этого русские войска двинулись к Крынгу-Мейлор, где союзники построились полумесяцем для концентрического удара по противнику.
Русские войска еще на марше построились в каре в одну линию, в интервалах встала конница. Заметив, что рвы, прикрывавшие позиции у Крынгу-Мейлора, отрыты не полностью, Суворов вопреки тогдашним взглядам решил штурмовать укрепленный лагерь противника конницей. Прием ошеломил турок и обеспечил успех. Вслед за конницей в штыковую двинулась пехота. Конницу и пехоту поддержала сильным огнем артиллерия. Не выдержав натиска, турецкие войска в беспорядке отступили. К исходу дня русско-австрийские войска овладели третьим укрепленным лагерем – в Мартинешти. Бросив артиллерию, знамена, обоз, турки поспешно бежали на юг к Дунаю.
Сражение при Рымнике продолжалось 12 часов. Противник понес существенные потери – 10 тыс. человек убитыми, 80 орудий, 150 знамен, весь обоз. Союзники потеряли около 500 человек. В сражении с особым блеском проявилось полководческое искусство Суворова. За одержанную победу он удостоился титула графа Российской империи с добавлением к фамилии наименования Рымникский и титула графа Священной Римской империи. Он был награжден также орденом Св. Георгия I степени.
Сражение на Рымнике – крупный шаг в области тактики. Маневр наступающих был согласован по времени и рубежам. Войска наносили удары, действуя в расчлененных боевых порядках. Это позволило совершать сложный маневр на поле боя и по фронту, и в глубину. Но главный итог сражения носил стратегический характер. Союзники получили возможность перейти Дунай и закончить войну походом за Балканы. Турция уже не располагала силами, способными оказать серьезное сопротивление. Австрийский корпус Кобургского после сражения занял Валахию, в ноябре сдались Бендеры, а вскоре турки потерпели серьезное поражение при Каушанах. Русская армия прочно утвердилась в Молдавии.
В войне наступил коренной перелом.
Отрывок из дневника секунд-майора Р. Каульбарса.
9 сентября 1789 года. Думали, что корпус останется здесь на дневке, так как оказалось невозможным, чтобы за ночь дорогу исправили настолько, чтобы Можно было перевести орудия и тяжелый обоз. Только что встали и оделись и рассчитывали провести этот день спокойно на местах, как пришло приказание выступать. Погода исправилась, солнце светило, и было довольно тепло.
В десять часов выступили. Видно было, что дорогу починили кое-как брошенным в колеи хворостом и землею. Для перевозки орудий вытребовали австрийских понтонных лошадей, очень крупных и сытых, не чета нашим маленьким, изнуренным лошадкам. Вскоре после полудня весь корпус пробрался через лес, перешел по понтонному мосту Серет и продолжил марш на Фокшаны.
К четырем часам подошли к реке Путне и остановились на несколько часов. Тут люди пообедали, покормили лошадей из рук и опять тронулись вперед. Через Путну перешли по австрийскому понтонному мосту, поздно вечером, в темноте, достигли Фокшан и остановились рядом с австрийским лагерем. Кавалерия шла впереди, так как бивак вовремя не был указан, то опять должны были ночевать под открытым небом.
10 сентября. Нам указали место бивака на левом крыле австрийцев и дали немного фуража. Пехота ночевала на берегу Путны и только сегодня утром присоединилась к нам. Встав на бивак, сейчас же построили указанный нам боевой порядок из каре и приготовились к очень серьезному сражению, назначенному на следующий день. После обеда получили различные приказания относительно марша и наступления. В семь часов вечера наш и австрийский корпуса поднялись и выступили, мы на правом, австрийцы на левом фланге. Дабы скрыть наше присутствие от неприятеля, перед нашею колонною шел дивизион австрийских барко-гусар.
При выступлении из Фокшан мы увидели бесчисленное количество огней в турецком лагере. Кавалерия шла впереди. Поздно вечером переправились вброд через реку Мильков, затем через реку Рымну. Шли без всякого шума, молча, сигналов никаких не давалось, высекать огонь было строго запрещено. Пехота не отставала от кавалерии. При переходе через Рымну кавалерия пришла в сильное смятение; причиною тому было несогласие командиров между собою, темнота и затем трудность сохранить порядок при переходе реки вброд. Будь неприятель решительнее, наше положение в момент перехода реки могло стать критическим.
11 сентября. До рассвета корпус построился в боевой порядок в четыре линии; пошли так же, как и 21 июля при Фокшанах. В первой линии шли три каре — два егерских батальона в середине, 2-й и 3-й гренадерские батальоны на левом, 6-й и 1-й гренадерские батальоны на правом фланге. Вторую линию составляли Смоленский полк на левом фланге, егерский батальон на правом, Ростовский полк в середине, формируя каждый свое отдельное каре за интервалами первой линии. Третью линию составляли три карабинерных полка — Рязанский на правом, Черниговский на левом фланге, Стародубовский в середине. Казаки и арнауты стояли в четвертой линии, Ивана Грекова полк — за Рязанским, Григория Грекова полк — за нашим, арнауты — за Стародубовским.
В этом строю остановились на полчаса при восходе солнца и ожидали австрийцев, которые отстали. При нашем корпусе находились два дивизиона, то есть четыре эскадрона, австрийских гусар: первый дивизион полка императора шел на правом фланге Рязанского полка, а второй дивизион — барко-гусар под командою подполковника фон Гревенса — на нашем левом фланге.
Так как австрийцы все еще заставляли себя ждать, а солнце стояло уже высоко, то мы получили приказ двинуться вперед. Корпус двигался по местности, заросшей терновником и кустами, затем по полям, засеянным кукурузою, уже около четверти часа, когда наконец был замечен турками, стоявшими в первом лагере на высоте у Тыргу-Кукули. По корпусу был открыт огонь из орудий. Беглым шагом, с музыкой, барабанным боем и развевающимися знаменами бросились мы вперед. Подойдя на близкое расстояние, наши орудия начали стрелять. На левом фланге нашего боевого порядка находился большой лес, наполненный массами турок, бросившимися на наш фланг.
Боясь охвата левого фланга, смоленское каре, дивизион барко-гусар и наш полк повернулись фронтом налево и таким образом отделились от остальных каре, которые шли прямо на лагерь в Тыргу-Кукули, выбили отсюда турок и могли благодаря этому снова соединиться с нами и тогда уже двинуться на большой лагерь при Мартинештах, защищенный батареями с более чем сорока орудиями, причем у леса была уже начата постройка сильных укреплений. Из этого леса был открыт сильный огонь по австрийцам, дошедшим сюда на несколько часов позже нас и выстроившим здесь свой боевой порядок.
Между тем наше левое крыло. состоявшее из Смоленского полка, гусар и нас, в продолжение уже шести часов отбивало атаки турок и производило контратаки; уступая многочисленному противнику, мы были неоднократно вынуждены отходить под прикрытие нашего смоленского каре. Когда же остальные каре нашего корпуса, взявшие первый лагерь, и австрийцы, появившиеся с левого фланга, подошли, мы вместе с ними пошли на лагерь при Мартинештах, где на высоте, в лесу, нас поджидал сам великий визирь с лучшею частью своих войск.
Несмотря на громадную численность неприятеля, наше решительное движение вперед, не прекращавшийся огонь наших орудий и бесконечные атаки нашей кавалерии и венгерских гусар заставили его сначала отступать медленно и в полном порядке, затем, когда наши взяли большую батарею, обратиться в полное бегство. Наш полк преследовал неприятеля, атаковал янычар, бросившихся в лес со взятых батарей, и многих из них порубил. Преследование отступавшего неприятеля производилось непрерывно версты четыре до третьего турецкого лагеря на реке Рымник, который нашли, однако, брошенным и забрали.
Генерал Суворов намеревался преследовать неприятеля еще дальше, до реки Бузео, но, убедясь в страшной усталости людей и лошадей, весь день участвовавших в атаках, приказал остановиться в турецком лагере. Тут разобрались в доставшейся нам добыче.
Было взято более тридцати пушек, много мортир, знамен, невероятное количество пороху, бомб, гранат, несколько тысяч буйволов и других быков, много верблюдов, ослов и вообще целый, отлично устроенный лагерь, в котором помещалась тридцативосьмитысячная турецкая армия. Хотя туркам и удалось уложить палатки и обоз, но неожиданное появление наше и стремительность атак заставили их бросить все и спасаться бегством. Сотни нагруженных каруц, затопленных в реке, нашли и вытащили наши люди. Растерянность и испуг неприятеля были так велики, что он и не старался удерживать четвертый укрепленный лагерь на той же реке, а бросил его в добычу нашим легким отрядам. Масса палаток, рису, табаку, кофе, муки, ячменю, сухарей, всевозможного платья и т. п. была поделена между нашими солдатами. Имперцы (австрийцы) остановились в лагере при Мартинештах на краю леса. Когда неприятель был отогнан и части собрались, мы снова выстроили свой боевой порядок. Затем от каждого полка были отряжены команды для поднятия из реки турецких повозок и для искания добычи. Вечером была тревога, но оказалась напрасною.
Так кончился этот достопамятный счастливый для нас день, когда наш маленький корпус в пять тысяч человек в соединении с корпусом принца Саксен-Кобургского численностью в двенадцать или четырнадцать человек одержал полную победу над великим визирем во всех его четырех лагерях, в которых, по словам пленных, находилось не менее девяноста тысяч турок. Австрийцами и нами было взято: семьдесят семь пушек, масса мортир и лагерного имущества и почти весь обоз. Потери неприятеля считались тысячами, так как при бегстве темною ночью много народа утонуло в реке Бузео, стараясь переправить остаток обоза, который также застрял в реке и впоследствии сделался добычею валахов. Пленных на этот раз забрали немного, так как наши люди были очень озлоблены и не давали пощады. Пришла еще одна приятная для нас весть от князя Потемкина, а именно, что турецкий корпус под командою Капитан-паши был также разбит, изгнан из Табаки и отступил в Измаил. Генерал-аншеф Суворов получил от князя Потемкина через курьера письмо, в котором князь предупреждал его о намерениях великого визиря напасть сначала на принца Кобургского, разбить его у Фокшан, а после этого уничтожить и наш маленький отряд. Зная огромные силы турок и их сильные укрепления, князь советовал воздерживаться от каких бы то ни было столкновений, пока к корпусу не присоединится первая дивизия. Можно себе представить, с каким удовольствием ответил генерал Суворов на это письмо, сообщая, что победа над великим визирем уже одержана, причем львиная доля заслуг была на нашей стороне, так как австрийцы сильно запоздали.
У нас было около пятидесяти убитых и ста раненых; сколько их было у австрийцев, мне неизвестно, но говорили, что также немного. В нашем Черниговском полку было четверо убитых и двадцать раненых карабинеров и много раненых лошадей. Принимая в соображение огромные силы противника, продолжительность и ожесточенность боя, надо считать эти потери весьма ничтожными.
12 сентября. Дневка. Солдаты целый день притаскивали добычу. Около полудня полковник Поливанов 22 с нашим 2-м эскадроном и Ивана Грекова казачьим полком предпринял рекогносцировку леса, в котором еще прятались остатки турецких полков.
Неприятеля не нашли, но забрали брошенную в лесу пушку и два знамени, которые привезли в лагерь. После обеда майор Рязанского полка Шультен получил приказание разыскать и уничтожить громадное количество фугасов, заложенных турками в лагере и в его окрестностях, фугасов, которые при штурме причинили людям много вреда. Постоянно натыкались на них, и было много раненых и обожженных. Я был дежурным по корпусу, получил от дежурного полковника пароль, и вечером расставлял пикеты. Поздно вечером еще раз объехал посты. После обеда в наш лагерь прибыл принц Кобургский с небольшою свитою, чтобы посетить нашего генерал-аншефа. Так как последний спал, то принц приказал его не будить, а проехав через наш лагерь, осмотрел взятый у турок обоз. Сегодня был прохладный, ветреный день. К князю Потемкину еще вчера был отправлен курьером с извещением о победе молодой адъютант Марченко.
Источник - "Время и судьбы. Выпуск 1-й", М., Воениздат, 1991.